Бонус - Страница 93

Телефон, однако, зазвонил уже без пятнадцати семь. Вечера. До того всё успели обговорить, а замполит даже провёл импровизированно открытое партсобрание, то есть, с приглашением комсомольцев. Для меня, ей богу, откроением стало, что обычно на партсобраниях могли присутствовать только члены и кандидаты в члены этой самой организации. Вообще, как выяснилось, российским коммунистам присущ некоторый дух конспиративности. С тех ещё, наверное, времён. Подпольных. Ныне же – взрослые игры больших мальчиков. Понятно теперь, к тому же, что дедуля с папулей имели в виду под "Одобрямс!". А вообще скорее тоскливо, нудно и немножечко стыдно, приходилось изображать внимание, потому как, насколько понял, невнимательность на собрании комсомольском предосудительна и подозрительна, однако оная же на собрании партийном суть состав преступления.

Раненый в попу Сиротин ставит боевую задачу. Сопровождаем бомбёры. ДБ-3Ф. Туда, куда полетят. Рандеву ровно полвосьмого над Кобриным. На зенитки не отвлекаться. Наша задача – только прикрытие от истребителей. Что, бесспорно, радует.

Птичка моя лишилась жабки, и номер у неё теперь "08". Наскоро так исправили. На месте лягухи пятно свежей краски. Выделяется. Не думаю, впрочем, что в бою кто-то заметит. Хотя в летуны нынче повсюду глазастых набирают, что у нас, что у немцев. Это потом – хошь с линзами, хошь хоть в очках – было бы прочее здоровье. Насчёт перегрузок, реакция и так далее. А глаза… Монитор можешь рассмотреть – годен! Впрочем, насчёт очков – это я загнул. А с линзами точно разрешали – у штатников.

Взлетели нормально, мы с Жидовым последними. Сначала назад, за Пинск, потом обратно до Кобрина, набирая до двух с полтиной. Бомбёры уже подошли, где-то на трёх, постепенно нагоняем, с набором высоты, и пристраиваемся. Эти всемером. Сначала тройка, потом ещё тройка, и вслед ещё один. Видимо, полной девятки не набрали. Или это от полка столько осталось? Всё может быть…

Идём где-то на четырёхстах, и для "чайки" это, пожалуй, максимальная скорость сопровождаемых. Мы выстроились, как договаривались на земле. Пара Харитонова выше и сзади, пара Бабкова ниже и на уровне ведущего второй тройки, мы же – позади, чуть ниже и справа – прячемся от солнца за последней машиной, изредка выглядывая полюбоваться на светило. Уже миновали и Брест, и Тересполь. Буквально забитый составами. Похоже, фрицы здесь разгружаются, потом гонят автотранспортом по наведённым переправам, ну, а далее – можно по бывшей нашей железке, можно так… шоссейками. Прошли километрах в десяти южнее. Набор высоты продолжается – приблизились уже к четырём, вплотную. Тысячам. Неужто на Берлин? Днём? Шутка.

Дело к вечеру, солнце, стоящее ещё достаточно высоко на юго-западе, уже несколько поумерило яркость, поэтому смотреть на него пусть и приятного мало, но можно. А уж как нужно-то! В точности, как на земле ещё обговаривали. От солнца к нам четвёрка точек, быстро превращающихся в полноценные худые "мессеры". Наши верхние и нижние изображают из себя лохов. Не думаю, однако, чтоб и правда не заметили, ребята там ушлые. Ведущие, во всяком случае. Мы же с Жидовым относительно дружно начинаем разгоняться в направлении ведущего бомбёров. "Мессерам", по широкой дуге заходящим на переднюю тройку, нас не видно совсем – спрятавшись от солнца, мы укрылись и от них, заходящих от солнца. Поэтому выскочивший буквально из-под бомбёра Жидов производит эффект чёртика из табакерки. Ведущего четвёрки, похоже, заклинило мозгами, и ничто не мешает Жидову поприветствовать его салютом из всех стволов. Ведомый пристроился по противоположную сторону, не успеет. Теперь моя очередь. Здесь даже и особой реакции не требуется. Иду навстречу, но чуть сбоку, поэтому угловое смещение минимальное – такое ощущение, что стройный силуэт ведущего второй пары просто очень быстро растёт, неспешно так занимая положенное ему место в прицеле. Оп! Готов. Наверное… Второй ведомый тоже не успевает. Меня. Харитоновский ведомый не выдержал, дал таки очередь. Напрасная трата боеприпасов. Далеко ему. Стрелки с бомбёров – тоже. Вот так оно и бывает. Расположились было "мессеры", чтоб удобнее атаковать – и сразу в вертикаль, потом снова, и так далее, но не до бесконечности, а до скончания. Нас. А мы их тут такими вот красивыми и ждали. Минус два. Причём оба ведущие. Ведомые же уходят в вертикаль, но явно деморализованы. Крутятся тыщах на пяти, и что делать – явно не в курсе.

Бомбёры тем временем, слегка поелозив, кажись, выходят на боевой. Так, что там у нас, чтоб и с четырёх попасть можно было? Матка бозка Ченстоховска! Городок вроде как небольшой, а железнодорожных путей в семь, местами даже восемь линий, и все битком забиты эшелонами! Да, тут уж точно не промахнёшься. А высота… На четыре у них, по-моему, только "ахт-ахт". Добивает. Мы тут же в стороны. Зенитки начинают пристрелку. Залп ниже, потом залп выше. Потом принялись бить сплошняком, но опять же немного выше. Наши, похоже, сообразили, что нужно на некруглых значениях высоты идти. Вроде простой приём, а пристрелка на несколько секунд дольше получается. А секунды те… Высока им цена. Бывает.

Бомбёры идут по ниточке, плотным строем, из бомболюков уже посыпались гостинцы. Похоже, ФАБ-50 и ФАБ-100, из кассет. Много. Тем временем – накрытие. Правый первой тройки весь окутался дымом, но не горит. Пока. И, главное – ниточку тянет. Боевого курса. Потом замыкающий. Просто рванул. В клочья. Да, что угодно, только не так. Переть среди разрывов по прямой и не сметь даже сманеврировать. Камикадзе японские отдыхают.

Фу-у-уф. Отбомбились, кажись. Но не все. Того, что подбитый, охватило вдруг пламя, и он – вниз. Почти отвесно. Туда, куда бомбы не падали. В какие-то цистерны. На земле и без того филиал ада образовался, а тут ещё пуще. Полыхнуло. Интересно, фамилия его – случаем не Гастелло? По времени вроде подходит… Примерно.